Энди Уилман, исполнительный продюсер популярной автомобильной программы с Джереми Кларксоном, Джеймсом Мэем и Ричардом Хаммондом, определяет притягательность своего шоу.
Недавно я попросил одного человека из нашего офиса подсчитать, сколько выпусков Top Gear мы сняли в «новой версии», после запуска в 2002-м.
«Не хочу пропустить 100-й выпуск, — сказал я. — Это важная веха и мы должны быть готовы, чтобы отпраздновать это событие каким-нибудь образом». Через несколько минут рабочая пчелка Top Gear вернулась. «Мы сняли 105», — сообщила она.
Вот вам, пожалуйста: исторический сотый выпуск, если вы являетесь фанатом Top Gear и вам интересно знать, состоялся некоторое время назад в прошлом сезоне — видимо та паршивая серия с модифицированным Renault Avantime — и теперь схоронен в неизвестной могиле где-то на канале Dave.
Этот небольшой рассказ о календарной некомпетентности обобщает многое о жизни Top Gear изнутри. Без ложной скромности, мы знаем, что наше шоу популярно и многое значит для зрителей, но в нашем водовороте это совершенно не ощущается.
В тот вечер, когда мы завоевали Эмми, Джереми узнал об этом из смс-сообщения, находясь в пятичасовой поездке черт-знает-куда, чтобы провести весь следующий съемочный день под дождем. Когда мы получили Национальную Телевизионную Награду в третий раз, не было фонтанов шампанского и девочек, выпрыгивающих из тортов — я помню, кто-то пересказывал мне это большое событие по телефону, пока я стоял на морозе в Эрлз-Корте, поедая пирожок и наблюдая за тем, как репетиция Top Gear Live отправляется прямиком в тартарары.
Я не жалуюсь на это, потому что вся наша команда предпочтет вот такую мешковатую трудовую этику, и пока воспоминания большинства людей — это события в прошлом, у нас же остается разбухающий от размеров архив со всеми нашими достижениями, сохраненными на века. Или пока кто-нибудь их не выбросит.
За Top Gear мне позволяет гордиться не содержание наших архивов, не шкаф с наградами и даже не теле-рейтинги, а тот факт, что мы продержались с этим олицетворением безудержной энергии так долго. Когда мы начали это дело в 2002-м, я предсказывал, что мы разойдемся по домам после 50 выпусков, но спустя 100 (и пять), мы все еще здесь.
Причиной этому послужили изумительные взаимоотношения между ведущими, кинематографичность и дерзость всего происходящего, но есть и другие факторы, удерживающие нас на плаву. Во-первых, у Top Gear нет своего формата, хотя поначалу так не кажется. Форматная передача — это «Кандидат», «Обменяться женами» или «Ресторанные кошмары», программы, популярность которых зависит от точности соблюдения редакторских правил — вот появляется никудышный владелец ресторана со своим ужасным меню, вот начинается спор между мужем-хамом и женой-феминисткой.
Top Gear куда более раскрепощен, и вся прелесть в том, что мы можем сравнить появление каждого нового сезона с тем, как музыкальная группа собирается в студии для записи альбома. Звучит это конечно чертовски напыщенно, но так оно и есть. Зрители знают, что их примерно ожидает, но всегда присутствует элемент загадочности — «хм, а что парни из Top Gear вытворят на этот раз». Они не знают, выкатим ли мы акустический альбом, панковский альбом, или же, если Джереми возьмет все в свои руки, сборник прог-рока.
Еще одно преимущество нашей свободы в том, что мы можем строить передачу на предпочтениях самих ведущих. Одно только это избавляет шоу от предсказуемости. В начале каждого сезона Джереми врывается в офис с фразами «Я видел мужика/машину/штуку по телеку и хочу сделать так же…» У Джеймса с Ричардом тоже самое. Всего лишь три года назад Ричард сказал, что хочет узнать, каково это — ехать «реально ох****** быстро», и этот эпизод завершился чудесным образом — отличный пример телепроизводства без форматов.
Еще одна причина, почему мы продолжаем пыхтеть над передачей — мы делаем это для подходящей телевизионной компании. Нас всегда веселит, когда мы читаем в газетах, что BBC «угомонит Кларксона», или заставит взять девку в со-ведущие, или вообще притормозит нас. Это все чушь, и доказательство очевидно — просто посмотрите, что вы смотрите каждую неделю. Вы видели, чтобы нас утихомирили? Вы думаете, Джереми говорит не то, что хочет говорить? Конечно, BBC может быть курицей-наседкой, но взрослые люди, контролирующие редакционную политику, имеют глубокое представление о том, над чем мы трудимся, и я сомневаюсь, что мы смогли бы делать Top Gear где-то в другом месте.
Что еще заставляет меня гордиться? Как мы перешли с территории автоэнтузиастов к более широкой аудитории. Нашей задачей в 2002-м был перезапуск автомобильной передачи, с целью в 3 миллиона зрителей, только и всего. Мы никогда не планировали и не думали о том, что мы имеем сейчас.
Вот недавно, например, мне позвонили из газеты графства Норфолк. Не мог бы я прокомментировать действия призрачного ездока на газонокосилке, одетого как Стиг, который появился на некоторое мгновение на центральной лужайке, покосил немного, а потом исчез? И что мне на это сказать? Популярность.
Знаменитости — еще один пример того, как далеко мы ушли. Добродушный джентльмен Джей Кей с самого начала был в нашем распоряжении, ведь это автомобильная передача, без него никак. Но когда я слышу, как Джереми произносит: «Дамы и господа… Том Джонс… Майкл Гэмбон… Роджер Долтри» — мы этого совсем не планировали.
Есть еще такие моменты, которые демонстрируют, каким же головокружительным аттракционом является Top Gear — из виденного вами, например, как камни полетели в наши фургоны на заправочной станции в Алабаме, или то, что осталось за кадром: Оливье Панис пытается помочь Джеймсу заменить контакты в Morris Marina во время альпийской вьюги. Этот момент запомнится мне надолго, как и наше обсуждение с Джереми о том, как лучше уложить корову на крышу Camaro.
Воспоминание, которым я дорожу больше всего, не связано со съемкой Top Gear. Это было, когда Джереми, Ричард и Джеймс поехали в Афганистан, чтобы встретиться с военнослужащими, прямо перед Рождеством. На протяжении трех дней они пожимали им руки, подписывали автографы и старались изо всех сил, чтобы передать чувство радости тем парням, которые не будут рядом со своими родными в это праздничное время, и реакция солдат была непередаваема. С точки самовлюбленности, это был лучший показатель того, какой путь мы проделали — начиная с автомобильной передачи и заканчивая возможностью делать людей чуточку счастливее своими ребяческими выходками.
Когда этому придет конец? В идеале, все хорошие телевизионные программы должны следовать формуле сериала «Фолти-Тауэрс» — показать великолепное шоу, поставить точку и убраться, оставив зрителей с приятными воспоминаниями. Такой подход продемонстрирует храбрость, достоинство и честность. Проблема в том, что никто из нас не обладает перечисленными качествами. Мы будем крутить педали, пока люди не забросают нас яйцами.
Могу заверить вас, что даже если у нас иссякнет талант, цинизм в офисе Top Gear витать не станет. Мы ходим на работу потирая ладони в предвкушении, как мы будем шалить сегодня. Поэтому, я боюсь, что вы залипли с нами надолго.
Оригинальная статья: «Top Gear producer gives inside story on Top Gear» (timesonline.co.uk)
Читайте по теме:
Загадочный тест-пилот Top Gear — ушедший из жизни гонщик Грэхем Хилл, об этом нам сообщили кое-каки...
|
Еще три серии ожидают своего показа, но они уже отсняты и отредактированы, сейчас мы просто приводи...
|
Обсуждение
Комментарии к этой записи отключены.